Азербайджан хочет от Европы гарантий закупки газа и инвестиций

Но ЕС не заинтересован в долгосрочных контрактах

Президент Азербайджана Ильхам Алиев на церемонии открытия Южного газового коридора в 2018 г.

Азербайджан хочет быть уверенным в том, что Евросоюз будет готов закупать у него газ по Южному газовому коридору (ЮГК; система экспортных газопроводов между Азербайджаном и Европой) и после 2027 г., а также ожидает европейских инвестиций в «миллиарды долларов» для наращивания поставок, заявил 3 ноября замминистра иностранных дел страны Эльнур Мамедов в интервью Financial Times.

«В настоящее время Европе крайне необходимо найти альтернативных поставщиков», – отметил он. По словам Мамедова, Баку хочет быть уверен, что спрос на газ не является «спонтанным» во время конфликта на Украине. «А потом вы вдруг начнете покупать у России и скажете: “Эй, ну нам сейчас газ не нужен»», – сказал чиновник.

Мамедов отметил, что Азербайджан полностью удовлетворен внесением своей доли обязательного финансирования в проект [поставок газа в ЕС]. Но, по его словам, Баку также ожидает, что ЕС активизируется. Замминистра упомянул при этом о необходимых «миллиардах долларов» со стороны европейцев. «Кто заинтересован в инвестировании [в ЮГК], будь то государственная или частная компания, должны выложить свои деньги на стол, чтобы мы могли удовлетворить их запросы», – пояснил он.

18 июля Азербайджан и Еврокомиссия (ЕК) подписали в Баку меморандум об энергетическом сотрудничестве, который предполагает удвоение мощностей ЮГК. Эта система включает три газопровода – Южно-Кавказский (Баку – Тбилиси – Джейхан), Трансанатолийский (TANAP, проходит по территории Турции) и Трансадриатического (TAP, идет через Грецию для поставок в Южную Европу). Создание ЮГК оценивалось в $40 млрд.

Как заявил 24 октября президент Азербайджана Ильхам Алиев, Баку намерен удвоить поставки газа в Европу до 20 млрд куб. м. 28 октября в кулуарах XV Веронского Евразийского экономического форума (проходил в Баку) замминистра энергетики Азербайджана Эльнур Султанов заявил, что уже в 2022 г. страна планирует увеличить поставки газа в ЕС на 40% до 11,5 млрд куб. м (в том числе 8 млрд куб. м в Италию, по 1 млрд куб. м в Грецию и Болгарию). В 2021 г. экспорт азербайджанского газа в Европу, по его словам, составил 8,2 млрд куб. м.

Потенциал наращивания поставок азербайджанского газа в ЕС упирается в необходимость дополнительных инвестиций в добычу и экономическую целесообразность строительства новых транспортных мощностей, говорит старший аналитик Альфа-банка Никита Блохин. По его оценке, поставки в 2024 и 2025 гг. не будут серьезно отличаться по объемам от заявленных Султановым на 2022 г. Перспектива расширения добывающих мощностей в Азербайджане лежит вне политической плоскости и во многом зависит от позиции ключевых консорциумов, занимающихся разработкой крупнейших газовых активов, таких как Апшерон и Шах-Дениз, отмечает Блохин.

На данный момент наибольшим потенциалом наращивания экспорта в Европу обладает именно Апшерон, говорит эксперт. Его начальная мощность оценивается в 1,5 млрд куб. м, проектная – до 5 млрд куб м. в год. Изначально он был ориентирован на внутренний рынок и Турцию, начальный объем, видимо, и пойдет на эти цели, считает Блохин. Акционерами Апшерона на паритетной основе являются азербайджанская госкомпания Socar и французская Total Energy, поясняет аналитик.

Разработкой Шах-Дениза, с которого идут сейчас поставки в Европу (законтрактовано около 10 млрд куб. м в год), занимаются сразу несколько независимых компаний, таких как Лукойл и BP (оператор проекта), общая стоимость инвестиций акционеров $25 млрд, говорит эксперт. Он отмечает, что дополнительных мощностей на проекте сейчас нет. Решение о наращивании добычи и экспорта на таких проектах может быть принято только на основания решения ключевых акционеров, что затрудняет процесс в условиях неопределённости в отношении долгосрочных поставок и отсутствия транспортной инфраструктуры, напоминает Блохин. Последнее можно считать отдельным фактором, усугубляющим процесс согласования дополнительных поставок, говорит эксперт.

Баку, по словам Блохина, вряд ли пойдет на финансирование расширения TAP за счет собственных средств, а европейские партнеры не спешат инвестировать в газотранспортную инфраструктуру. Вопросы наращивания добычи и строительства газопроводов упираются в нежелание европейских партнеров брать на себя долгосрочные обязательства по покупке азербайджанского газа, считает он. Сейчас, по словам эксперта, мощности TANAP – 16 млрд куб. м в год и они практически выбраны, а планы расширения в два раза не согласованы, как и у TAP.

12 октября президент России Владимир Путин отмечал, что вложения в добычу углеводородов с 2014 г. упали к 2020-2021 гг. вдвое (на $2,5 трлн) из-за санкций ЕС и США. В результате «глобальный нефтегазовый сектор уже оказался недоинвестирован». Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин еще на Петербургском международном экономическом форуме в 2021 г. говорил, что для поддержания нынешнего уровня добычи углеводородов в мире «необходимо порядка $17 трлн до 2040 г.». Ведущие европейские энергокомпании, несмотря на энергетический кризис, продолжают снижать инвестиции в нефтяную отрасль под давлением климатической политики, говорил Сечин и на Веронском форуме в 2022 г.

К долгосрочным – до 20 лет – контрактам на поставку сжиженного газа (СПГ) призывал и Катар еще в конце июня 2022 г. 30 октября министр энергетики Катара Саад Аль Кааби заявил, что переговоры Qatar Energy о поставках СПГ еще продолжаются с немецкими компаниями RWE и Uniper. Аль Кааби отметил, что особенно Доху беспокоит возможность введения в ЕС потолка цен на газ, что, по мнению Катара, противоречит правилам честной конкуренции.

Европейские страны в целом предполагают не инвестировать, а только получать энергоресурсы, отмечает научный сотрудник Центра изучения постсоветского пространства ИМЭМО РАН Станислав Притчин. ЮГК был построен без участия европейцев за исключением политической помощи, напоминает эксперт. Баку пытается найти инвесторов, которых не хватает, несмотря на высокий интерес к азербайджанскому газу. Каких-то значимых вложений со стороны европейских компаний, за исключением британской ВР, не наблюдается, считает Притчин.

Экономика как добывающих проектов, так и новых экспортных маршрутов предполагает подписание контрактов на 15 и более лет, что не соответствует целям энергоперехода, поставленным в ЕС, подчеркивает Блохин. Именно этот фактор стал камнем преткновения в вопросе согласования поставок газа с Ближнего Востока, высок риск, что и в случае Азербайджана экономика проекта не позволит реализовать амбиции европейских политиков и азербайджанских властей, считает он.

Возможности Баку заместить российский газ в Европе все-таки достаточно ограничены, говорит Притчин. По его словам, если на пике поставок Россия отправляла в Европу до 200 млрд куб м. в год, то у Азербайджана на сегодняшний день пакет добычи составляет в пределах 30 млрд куб м., есть высокое внутреннее потребление, а часть газа потребляют Грузия и Турция.

Сегодня есть фактическая возможность поставлять до 10 млрд куб. м, поясняет Притчин. Даже с серьезными вложениями в новые месторождения максимально добавится еще 10 млрд куб. м, а в масштабах ЕС это будет небольшой объем, считает он. Подключение Туркменистана к транзиту газа представляется эксперту маловероятным: транскаспийский газопровод дорог плюс нужны политические согласования по статусу Каспийского моря. 

Главный аналитик по нефтегазовому сектору «Открытие Инвестиций» Алексей Кокин говорит, что доля Азербайджана на [газовом] рынке ЕС невелика. Если импорт газа ЕС упадет в 2022-23 гг. на 10% по сравнению с 2021 г. до 303 млрд куб. м, а Азербайджан начнет поставлять 11,5 млрд куб. м, то доля страны составит лишь 3,8%, отмечает эксперт. При увеличении импорта из Азербайджана в ЕС к 2027 г. до 20 млрд куб. м в год, доля Баку будет все еще менее 7%, говорит Кокин. Вероятно, ЕС теперь будет придерживаться политики ограничения долей отдельных стран в трубопроводном импорте, поэтому сотрудничеству с небольшими поставщиками будет отдаваться приоритет, считает он.