Технологический суверенитет в ветроэнергетике отложен на несколько лет
Совокупная выработка ВИЭ-генерации в энергосистеме РФ не превышает 1%
Россия сможет достичь технологического суверенитета в ветроэнергетике в 2026-2027 гг. Такую оценку привел 3 марта на брифинге директор Российской ассоциации ветроиндустрии (РАВИ) Игорь Брызгунов.
«Я бы спрогнозировал технологический суверенитет в ветроэнергетике <..> через покупку лицензии [на выпуск оборудования для ветростанций – ВЭС], а так сегодня и складывается, в 2026-2027 гг.», – сказал он. При этом запуск производства ветрогенераторов отечественного произвоства по импортным технологиям, по словам Брызгунова, возможен уже к 2025 г.
«Критическими» компонентами для ВЭС, по его словам, являются генератор, лопасти, башня, электроника (инверторы, трансформаторы и т.д).
Российская ветроэнергетика после усиления антироссийских санкций из-за начала СВО на Украине столкнулась с проблемами. Из страны начали уходить инвесторы и технологические партнеры из недружественных стран. Например, в марте 2022 г. датская Vestas объявила о своем решении приостановить строительство ВЭС в России. Также компания закрыла завод в Ульяновске («Вестас мэньюфэкчуринг рус»), производивший лопасти для ВЭС. Кроме того, это создало трудности для реализации проектов «Фортума (подконтролен финской Fortum), для которого «Вестас рус» («дочка» Vestas) поставляла оборудование. Санкции ЕС также закрыли возможность поставлять в РФ турбины европейских производителей для ветряков.
В итоге уже весной 2022 г. Минэнерго России перенесло очередной конкурс на новые проекты ВИЭ на год. Солнечные и ветровые станции, а также малые ГЭС строятся по льготной программе возврата инвестиций за счет дополнительных платежей потребителей оптового энергорынка. Объем текущего этапа программы (2025-2035 гг.) составлял около 350 млрд руб. Первая программа ВИЭ на 2014–2024 гг. завершена. До 2024 г. в рамках программы планируется ввести 5,4 ГВт новых мощностей ВИЭ.
«Мы в ассоциации с апреля по ноябрь прошлого года исследовали [российский] рынок производства компонентов для ветрогенераторов, прошерстили порядка 500 предприятий и вычленили 40. И они производят все критические компоненты, за исключением разве что лопастей», – утверждает Брызгунов. Но и для выпуска лопастей для ветряков, по его словам, в России есть «все компетенции и персонал».
Брызгунов отметил, что при выпуске ВЭС можно было добиться и большей локализации. Но иностранные партнеры, по его словам, «с трудом брали российские предприятия в качестве поставщиков». «Собственное производство на месте наладили в тех компонентах, которые нельзя возить от слова совсем, ведь башню ветрогенератора никто не повезет за тысячи километров. Поэтому башни для ВЭС выпускались в России в рамках совместного предприятия (СП «Северстали» и испанской Windar Renovables – «Ведомости»)», – добавил он.
При этом Брызгунов не ответил на вопрос о конкурентоспособности на экспортных рынках. «Посмотрим. Сейчас и на российском рынке много работы», – сказал он, добавив, что выход на экспортные рынки – «это горизонт 2030 г.».
Согласно прогнозам председателя правления РАВИ Сергея Морозова, к 2035 г. мощности ветростанций в России могут вырасти с нынешних более 2 ГВт до 8 ГВт. Общая установленная мощность электростанций Единой энергосистемы (ЕЭС) России на 1 января 2023 г. составила 247,6 ГВт, следует из данных «Системного оператора» (СО ЕЭС; диспетчер энергосистемы), из них ВЭС – 2,3 ГВт. В 2020 г. в стране было введено порядка 840 МВт мощностей ВЭС, в 2021 г. – более 1 ГВт, в 2022 г. – 263 МВт, следует из его годовых отчетов.
По данным Ассоциации развития возобновляемой энергетики (АРВЭ), доля установленной мощности ВИЭ-генерации в энергосистеме РФ, включая солнечные и ветряные станции, на конец 2022 г. находилась на уровне 2,3%. При этом их фактическая совокупная выработка не превышает 1%.
Соучредитель, директор по развитию НПО B&B Industries Кимал Юсупов считает сроки, названные директором РАВИ, «вполне реалистичными». Но необходимо не покупать снова лицензии, что «подсаживает на крючок» зарубежных технологий российские предприятия, как уже было, а «разрабатывать собственные, делать НИОКРы и создавать КБ», считает он. Добиться самой высокой локализации ветроустановок в 120 баллов (почти 100% по методологии Минпромторга), по его оценкам, возможно уже к 2027 г. «Есть ряд сложных компонентов, к которым нужен системный подход – один из примеров, редуктор», – уверен он.
Проще всего, по словам Юсупова, будет наладить в России выпуск отечественных башен для ВЭУ. «Есть уже готовые производства – предприятие “Ветростройдеталь” и “Башни ВРС” (предприятие СП «Северстали» и Windar Renovables. – «Ведомости») в Таганроге», – указывает он.
Замдиректора практики по работе с компаниями энергосектора Kept Юлия Мирошникова считает сроки 2026-2027 г. «реалистичными, если говорить о покупке лицензии». «Когда решится вопрос с покупкой лицензий и поставкой необходимого оборудования, тогда локализация производства будет возможна как на существующих площадках, так и на новых», – говорит эксперт. Она добавляет, что такие производства обычно не строятся с нуля, а вписываются в действующие промышленные комплексы – например, как производство «Новавинд» (входит в «Росатом»).
Юсупов считает, что при покупке лицензии или поставках компонентов для ВЭС, партнерами «почти наверняка, будут китайцы». Мирошникова также указывает на возможное сотрудничество с китайскими, а также индийскими компаниями.
При этом компоненты, по ее словам, будут поставлять «компании второго и третьего эшелона», поскольку лидеры списка топ-10 ОЕМ (original equipment manufacturers) присоединились к антироссийским санкциям, включая и китайскую Goldwind. «Зато малоизвестная нам по ветроэнергетике компания Sani сейчас активно прощупывает российский рынок», – добавляет Мирошникова. И число таких партнеров (малоизвестных в мире, но сильных в своей нише), по ее мнению, будет расти. Также российским компаниям, по ее мнению, придется выбирать «унифицированные» решения – то есть компоненты (например, лопасти), которые можно применять на любом ветроагрегате любого производителя.